Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

— Окажи честь моему дому,— пригласил его Фолкейн: местный язык не имел слова, обозначающего «корабль», а назвать космолет фургоном было бы нелепо.

Гудженги приказал воинам дожидаться и неуклюже поднялся по трапу.

— Что за ужасное здесь освещение! — пожаловался он.

Местные жители не воспринимали коротковолновой части спектра, хотя могли видеть в инфракрасных лучах, так что свет флюоресцентных корабельных ламп казался Гудженги тусклым. К тому же его глаза с горизонтально расположенными зрачками не обладали способностью к адаптации в темноте, что, естественно, не требовалось жителю полушария, постоянно обращенного к светилу.

Фолкейн проводил его в салон. Пока они шли туда, Гудженги не переставал ворчать: ему было и жарко, и душно, и парко, и вообще не перестанет ли наконец Фолкейн дышать на него влажным воздухом. Сами икрананкцы не выдыхали водяных паров: влага, образовавшаяся в их организме в результате обмена веществ, сразу попадала в кровь.

Войдя в салон, Гудженги замер на пороге, поправил очки и прокаркал:

— Так значит, вы и правда дали ей убежище!

Стефа потянулась за мечом.

— Ну-ну-ну,— укоризненно пробормотал Адзель, кладя на ее руку свои железные пальцы,— разве так можно?

— Прошу тебя, присядь, благороднейший,— пригласил Фолкейн,— и позволь предложить тебе утолить жажду.

Гудженги схватил стакан с виски с плохо скрытой жадностью. Икрананкцы в этом отношении ничем не отличались от людей.

— Я верю, что вы прибыли к нам с добрыми намерениями,— сказал он,— и это досадное происшествие найдет удовлетворительное объяснение.

— Конечно,— ответил Фолкейн с большим оптимизмом, чем на самом деле чувствовал.— Мы увидели, как за этой женщиной моей расы гонятся всадники — разбойники, насколько мы могли судить. Естественно, мы предположили, что она наша соотечественница.

Чи выдохнула дым и сказала самым сладким тоном:

— Тем более что ты, благороднейший, не счел нужным сообщить нам о наличии поселения людей на вашей планете.

— Аххрр,— замялся Гудженги,— Я должен ведь научить вас столь многому...

— Но ведь не мог же ты не знать, насколько это для нас интересно,— неумолимо продолжала Чи.

— ...по вашей же собственной просьбе...

— Благороднейший, мы шокированы и огорчены.

— Но это же всего лишь одно из солдатских братств!

— Солдатское братство, имеющее большое значение в империи,— империи, с которой мы честно и открыто ведем важные переговоры.

— Но эта эршока нарушила строжайший приказ императора...

— Какой приказ? Чтобы нас держали в изоляции? Это, благороднейший, для нас еще одно неприятное открытие. Мы начинаем сомневаться, стоит ли вам доверять. Может быть, мы здесь нежеланные гости? Ты же знаешь, мы можем и отбыть. Мы не собираемся навязывать ни себя, ни свои товары.

— Нет, нет, нет! — воскликнул Гудженги, у которого слюнки текли каждый раз, когда он вспоминал о виденных образцах — от синтетических тканей до огнестрельного оружия.— Это только...

— Хотя, говоря откровенно,— гнула свое Чи,— вряд ли этим все кончится. Люди на Земле, узнав об эршока, должны будут позаботиться об их перевозке в более подходящее место. Правители Земли едва ли будут довольны, узнав, что в Катандаре скрывают присутствие их соотечественников. Может быть, с ними к тому же плохо обращаются? Боюсь, что все это вызовет большие осложнения.

Фолкейн был слишком потрясен, чтобы насладиться посрамлением Гудженги. Ведь сам он не подумал о последствиях! Если эршока вернутся на родную планету своих предков, шуму будет на всю Галактику! А его задача — держать все их открытия в секрете...

Может быть?.. Но нет. Он посмотрел на Стефу, настороженно сидевшую на кончике стула, на отблески света в ее каштановых кудрях, на серые глаза и изгиб белой шеи и понял, что не сможет предать ее, скрыв существование эршока. К тому же это было бы бесполезно: как только на Икрананке появятся торговые корабли, все выйдет наружу и какой-нибудь совестливый болван обязательно начнет болтать.

Гудженги дрожащей рукой поднял стакан, запрокинул голову и вылил виски в широко разинутый клюв.

— Я должен сообщить императору. Действительно должен. Но в сложившихся обстоятельствах... Может быть, нам удастся прийти к соглашению?

— Мы очень на это надеемся,— ответил Адзель.

— Дело в том,— признался Гудженги,— что незадолго до вашего появления случилось... аххрр... весьма прискорбное событие. Империя начала завоевание Сундрадарты.— Язык икрананкцев не предусматривал лицемерных выражений вроде «умиротворение».— Ключ к этой провинции — город Рангакора. Он сильно укреплен, его трудно захватить, так что император отправил туда свои отборные войска, эршока, чтобы они взяли крепость штурмом. Командовал ими генерал гвардии... э-э...

— Роберт Торн,— отрывисто сказала Стефа, вспомнив, что губные звуки икрананкцам не даются.

— Им удалось...

— Можно бы и поблагодарить девушку,— перебила его Чи.

Гудженги смутился и снова приложился к виски.

— Им удалось,— выдавил наконец он из себя,— захватить город. Но тут, э-э... Ро'ер'орн решил, что из Сундрадарты получится неплохое королевство для него самого. Он и другие эршока... В общем, они выбросили из Рангакоры наши войска и захватили власть. Так оно и остается по настоящий момент. Нам еще не удалось справиться с ними. Тем временем эршока в столице начали волноваться. И тут как раз появляетесь вы — той же самой расы, а может быть, и из того же братства! Разве удивительно, что император решил, аххрр, проявить осмотрительность?

— Иуда и его сребренники! — прошептал Фолкейн.

Наступила тишина, которую только подчеркивали шелест вентиляторов, нетерпеливое постукивание пальцев Чи по мундштуку и астматическое дыхание Гудженги. Стефа мрачно смотрела себе под ноги и теребила подбородок. Наконец она пришла к решению, выпрямилась и сказала:

— Да, истинно, все так и было, и это очень плохо для эршока в Катандаре. Они знают, что находятся под подозрением. Если император совсем перетрусит, он может даже приказать их вырезать. Это, правда, было бы не очень мудро с его стороны — ведь неизвестно, кто уцелеет в потасовке. К тому же мы, эршока, вовсе не хотим, чтобы империя развалилась. С другой стороны, мы должны подумать и о себе. Тут до нас дошли слухи о чужеземцах. Без этого не могло обойтись: жители Хайя-каты разнесли новости до того, как был наложен запрет, да и теперь иногда крестьянам удается проскользнуть мимо стражников. Нам, эршока из Железного Дома, обязательно нужно было узнать, что кроется за всеми этими россказнями. Иначе мы бы оказались в положении слепца на горной тропе. Я решила пробраться сюда. Это была моя собственная идея, я не кривлю душой: никто больше ничего не знал. Но стражники меня углядели.

Гудженги не воспользовался представившейся возможностью порассуждать о лояльности и субординации. Впрочем, возможно, ему это и в голову не пришло. За проведенные на Икрананке недели у Фолкейна сложилось впечатление, что туземцы преданы своим кровным родственникам, а в остальном руководствуются соображениями выгоды.

— Эй, минуточку!

В возбуждении Фолкейн вскочил с места. Гудженги схватился за кинжал, но Дэвид, не обращая на него внимания, зашагал взад-вперед по салону. Наконец он выпалил:

— Да ведь это для нас просто магия! — В катандарском языке отсутствовало слово «везение».— Ваш император напрасно подозревает нас. Мы заинтересованы в том, чтобы иметь дело с крепким государством. Наш корабль достаточно вооружен, чтобы взорвать какую угодно стену. Мы захватим Рангакору для императора.

— Нет! — вскричала Стефа, вскакивая на ноги и выхватывая меч.— Ах ты, подлый...

Фолкейн дал ее пылу остыть в стальных объятиях Адзеля, затем спросил:

— Ну, в чем дело? Разве ты не на стороне императора?

— Прежде чем тебе удастся перебить тысячу эршока,— прошипела она сквозь стиснутые зубы,— я...

И она принялась долго и в анатомических подробностях перечислять, что она сделает с Дэвидом Фолкейном.

— Ох, моя милая,— запротестовал он,— ты не поняла. Я не собираюсь никого убивать. Мы только взорвем стену-другую, чтобы припугнуть мятежников.

— О которых тут же позаботятся солдаты Джадхади,— уныло пробормотала девушка.

— Мы их защитим. Заключим с императором соглашение.

— Но послушай,— возразил Гудженги,— прерогативы императора...

Фолкейн сказал ему, куда император может девать свои прерогативы, но на латыни. По-катандарски же он предложил:

— Мы поможем вам при одном условии: вы даруете эршока амнистию. С гарантиями. Не думаю, что это такая уж высокая цена. Впрочем, это, конечно, решать императору. Мы слетаем к нему и все обсудим.

— Нет, подожди! — вскричал Гудженги.— Вы не можете!

— И как же ты собираешься остановить нас, милый малыш? — ядовито поинтересовалась Чи.